Сексуальное насилие и аутизм: трагическая правда

Не так давно я была на группе для аутичных взрослых и увидела очень четкую закономерность. Во многих отношениях эта закономерность связана с полом, хотя некоторые мужчины тоже сталкиваются с этой проблемой. Это травма в результате сексуального насилия.

Существует очень значительное пересечение между посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) и аутизмом. Я знала об этом с научной и клинической точки зрения, но одно дело знать результаты исследований, совсем другое — непосредственно видеть людей, чья жизнь отражена в этой статистике.

Исследования показывают, что у 66% аутичных взрослых есть ПТСР. При этом у 91% аутичных взрослых женщин есть симптомы, соответствующие клиническим критериям ПТСР. Я могу объяснять это в клинических терминах, но это не поможет прочувствовать, что значит сидеть в одной комнате с аутичными женщинами, и у каждой из них есть травма, связанная с насилием.

Каждая женщина в комнате рассказала свою версию одной и той же истории. Все женщины говорили о том, что взрослые люди, которым доверяли их семьи, вовлекали их в сексуальные действия или пытались это сделать, когда они были совсем детьми.

Тогда эти женщины не понимали, насколько ужасными были эти поступки взрослых, не знали, что это преступление. Они только знали, что эти действия делали их несчастными и вызывали сильный дискомфорт.

Некоторые пытались объяснить, что происходит, другим взрослым, но от них отмахивались или ругали, так что насилие продолжалось. Или у них не было способности понять, что происходит, или донести до других, что им нужна помощь.

Все аутичные женщины, которые присутствовали на той группе, пережили сексуальное насилие, когда были девочками. Но мы не понимали, что является нормой, и мы не знали, насколько тяжелое преступление совершается против нас.

Мы только знали, что мы это ненавидим. Но мы были аутичными детьми, нас то и дело принуждали делать что-то, что мы ненавидим. Нас заставляли есть еду, которую мы ненавидим. Нас заставляли ходить в места, где было слишком ярко, слишком громко, слишком неприятно. И нам говорили не жаловаться.

Очень часто аутичные дети привыкают к мысли, что наши жалобы — это что-то нелепое и осложняющее жизнь окружающим. И когда по отношению к нам совершались преступления, мы думали, что это лишь еще один ужасный опыт, который нам почему-то навязывают взрослые.

Большинство из нас пытались сообщить о том, что происходит. Но коммуникация не была нашей сильной стороной, нам часто было сложно объяснить, что мы хотим сказать, так что наши попытки могли игнорировать или списывать на повышенную эмоциональность.

Это происходило и с некоторыми мужчинами. Я слышу такие истории каждый день в своей практике, на группах поддержки или мероприятиях для аутичных людей, в дискуссиях онлайн. Снова, снова и снова, и это разбивает мне сердце.

Преступники считают аутичных детей в своих семьях или сообществах легкой добычей. Мы одиноки. Мы изголодались по позитивному вниманию, мы благодарны за любое внимание, которое не связано с тем, что мы «плохо» себя ведем. Мы знаем о том, что является нормальным, даже меньше, чем остальные дети.

Мы привыкли, что от нас требуют сделать что-то, что вызывает физический дискомфорт. Нас ругали за то, что мы жаловались на физический дискомфорт. Мы привыкли, что нас не слушают. У нас проблемы с коммуникацией. Мы изолированы.

Если пережитое насилие приводит к тому, что у нас появляется странное поведение, то это никого не смущает. Мы ведь по умолчанию «странные».

Так что если вы соберете в одной комнате аутичных женщин, вы узнаете, что почти все мы были жертвами многочисленных преступлений сексуального характера. Это травмы, которые мы несем в нашу взрослую жизнь.

И если взрослая аутичная женщина начинает искать романтические отношения, она снова становится легкой мишенью. Мы неспособны распознавать социальные знаки, мы можем пропустить все тревожные звоночки, которые заметит нейротипичная женщина.

У нас нет своей компании подруг, с которыми мы можем говорить об отношениях и которые могут нам что-то посоветовать. Опять же, мы привыкли, что нам говорят, что наше поведение странное, неправильное, что нас нужно исправлять. Так-то нами легко манипулировать.

Даже во взрослом возрасте нам сложно заметить опасность в других людях. Мы часто  годами не осознаем, что против нас было совершено преступление.

Я провела почти всю свою жизнь, учась говорить «нет» и отстаивать свои границы в множестве простейших вещей. Я говорю, что в продуктовом магазине у меня возникает перегрузка и что потом у меня будет нервный срыв, а мне отвечают, что я должна научиться справляться с этим и что я использую свой аутизм как оправдание для плохого поведения. Я говорю, что я не могу есть овощи, а мне говорят, что мне все равно надо их есть, какая разница, насколько я их не переношу, нужно только потерпеть. Я говорю «нет» громким звукам, но мне всю жизнь отвечают, что я слишком чувствительная или слишком слабая.

Я говорю, что я не могу делать очень многие «обычные» действия, но мне отвечают, что я грубая, злая, ленивая, невежливая и слишком слабая. Мое «нет» ничего не значило для окружающих меня людей. С детства меня приучали игнорировать внутренние сигналы и всегда доверять нормальным людям вокруг, которые знают, что для меня лучше.

Так разве мне могло показаться неправильным, что мужчина игнорирует мои просьбы остановиться, а потом пытается убедить меня, что это было для моей же пользы?

Сейчас апрель — месяц информирования об аутизме. Я думаю, что очень важно не только обсуждать то, как заставить аутичных людей нарушать собственные границы, чтобы лучше вписаться в нейротипичный мир, но сосредоточиться на том, как уважать границы аутичных людей, чтобы они научились, что их голос, потребности и желания значат не меньше, чем у нейротипичных людей.

Ссылки

Haruvi-Lamdan, Nirit, Horesh, Shani Zohar, Kraus, Meital, & Golan, Ofer. (2020). Autism spectrum disorder and post-traumatic stress disorder: An unexplored co-occurence of conditions. Autism 24 (4), 884-898.

Leedham, Alexandra, Thompson, Andrew, R. Smith, Richard, & Freeth, Megan. (2020). 'I was exhausted trying to figure it out': The experiences of females receiving an autism diagnosis in middle to late adulthood. Autism 24 (1), 135-146.

Reuben, Katherine E., Stanzione, Christopher M, & Singleton, Jennifer L. (2021). Interpersonal trauma and posttraumatic stress in autistic adults. Autism in Adulthood 3 (3), 247-256.