Скончался первый в мире человек с диагнозом «аутизм»
Дональд Триплетт в детстве стал «Случаем 1» в статье детского психиатра Лео Каннера, впервые предложившего термин «аутизм» для описания группы признаков в развитии детей. Во взрослом возрасте он стал примером того, что люди с аутизмом могут жить полноценной и качественной жизнью. В июне этого года он скончался у себя дома в Форесте, маленьком городе американского штата Миссисипи, сообщает издание The New York Times. Ему было 89 лет, по словам его племянника, О. Б. Триплетта, причиной смерти было онкологическое заболевание.
Дональд Грей Триплетт родился в городе Форест 8 сентября 1933 года в семье Мэри Триплетт, школьной учительницы английского языка, чья семья владела местным банком, и Бимона Триплетта, преуспевающего адвоката.
С самого раннего детства родителям казалось, что маленький Дон живет отдельно от семьи и от всех людей вокруг. Он никак не реагировал на других детей, на человека в костюме Санта-Клауса и даже на улыбку собственной мамы.
Он начал говорить, но то, как он говорил, казалось очень странным. Первым его словом было: «Хризантема!» Он вообще говорил очень много слов. Его любимым словом было «георгин». Он мог долгое время сидеть и повторять: «Георгин! Георгин! Георгин!» В пять лет Дональд перешел к фразам и словам, не связанным с флористикой: «Заглавная буква, точка с запятой, я поставлю точку». Иногда он говорил целые предложения: «Сквозь тьму пробивается свет». Но к чему он это говорит, было совершенно непонятно.
Он не говорил «я» — поскольку он повторял чужие фразы целиком, то говорил про себя «ты», когда чего-то хотел. Со временем родители научились понимать значение некоторых фраз. Например, «да» означало «посади меня на плечи». Он говорил «зонт», если кто-то наступал на его игрушку. Что значила «хризантема», так и осталось загадкой.
Он часто повторял одно и то же действие. Например, он постоянно качал головой из стороны в сторону. Он называл людей по числам, а не только именам. Если его игрушки лежали не на месте, то он начинал крушить все вокруг и вопить так, что у него жилы вздувались на шее.
Больше всего его маму Мэри расстраивало то, что он, казалось, никогда не был рад ее видеть. Но он ужасно радовался, когда у него получалось что-то раскрутить: кубик, сковородку, пепельницу, что угодно. И если предметы крутились, то, как писал в отчете психиатр, мальчик начинал высоко подпрыгивать «в экстазе».
Он говорил так много слов. Но во всем мире не было слова, которым можно было бы назвать особенности Дональда. В 1930-х годах американские психиатры предлагали множество вариантов на выбор: «имбецил», «кретин», «слабоумный», «сумасшедший» и даже «ошибка природы». Но не было слов для мальчика, который любит кричать «хризантема», но не любит обниматься с мамой.
Мэри обошла множество врачей, пытаясь найти ответ. Она даже смогла приехать на прием к Лео Каннеру — самому знаменитому детскому психиатру в стране. Ответа не знал даже он. В полном отчаянии она писала Каннеру, что ее сын «безнадежно сумасшедший». Однако впоследствии Каннер нашел более нейтральное название для Дональда.
Надо отметить, что прежний психиатр, живший ближе к Форесту, был куда менее осторожен в подходе. Он был уверен, что знает, в чем причина проблем мальчика — это сама Мэри. Он заявил, что она слишком сильно стимулирует мальчика. Слишком много поет ему, слишком много говорит с ним. Этот психиатр заявил, что знает, как его вылечить: Мэри нужно отдать Дональда в интернат. Чем дальше от матери, тем лучше.
По настоянию врачей родители оставили Дона в «санатории» для детей. Казалось, это помогло. Дон перестал кричать и скандалить. Еще он перестал повторять слова, петь или что-то раскручивать. Он вообще перестал что-либо делать. Целыми днями он просто неподвижно сидел. Ему было три года.
Поэтому Мэри и дошла с ним до знаменитого Каннера. Психиатр австрийско-еврейского происхождения иммигрировал в Америку несколько лет назад, после чего помог сотням других людей сделать то же самое, чтобы спастись от нацизма в Германии. Он не был любителем навешивать на людей готовые ярлыки — люди всегда гораздо сложнее.
Мэри вошла в его кабинет с Дональдом, своим мужем и 33 печатными страницами об особенностях своего сына. Такая дотошность показалась психиатру «навязчивостью», но он прочитал все страницы, и он долго наблюдал за мальчиком. Он уколол руку мальчика булавкой и был поражен тем, что хотя мальчик оттолкнул булавку, «он не проявил никакой злости к держащему ее человеку». Каннер знал, что для этого нужно отдельное слово.
В итоге Каннер написал научную статью, в которой описал 11 детей, но Дональд шел первым в описаниях. Эти дети были очень разными, но их объединяло одно: «неспособность к обычному взаимодействию с людьми». В повседневном английском не было названий для такого состояния, так что Каннер позаимствовал термин из другой области психиатрии. Дональд, писал он, «аутичный», от греческого слова «аутос», то есть «сам».
Каннер пошел дальше — он считал, что это «ранее не описанный уникальный синдром», очень редкий, хотя, вероятно, он есть не только у одиннадцати детей. Статья Каннера «Аутистические нарушения аффективного контакта» была опубликована в 1943 году, и с тех пор ее процитировали 17 000 раз.
Потом Каннер часто подчеркивал, что он не «открыл» аутизм — это состояние существовало всегда. Впрочем, жители Фореста ничего не знали об «аутизме». А вот Дона в городе, чье население составляет лишь 5 330 человек, знали все. Дон вернулся в родной город и прожил там всю жизнь.
Вопреки советам прежних психиатров он продолжил жить с родителями, мама продолжила говорить с ним и побуждать говорить в ответ, он начал учиться в местной школе, которую в итоге окончил, хотя и гораздо позднее ровесников. Многими навыками, которые обычно осваивают в детском и подростковом возрасте, он овладел только во взрослой жизни. Со временем он даже научился водить машину, а потом начал самостоятельно ездить в туристические поездки.
Дон устроился на работу кассиром в местный банк. То, что банком владели его родственники, конечно, помогло в трудоустройстве. Но также помогла уникальная способность Дона быстро считать и запоминать все цифры. Он оперировал большими числами в уме быстрее, чем вы успели бы набрать их на калькуляторе, например он мог тут же ответить на вопрос, сколько будет 87 умножить на 23. На этой должности в банке он успешно проработал до самой пенсии.
Кроме того, у Дона был идеальный слух, он мог спеть любую песню после того, как услышал ее лишь один раз. В городе про его способности ходили легенды: например, жители рассказывали, что однажды его спросили, сколько кирпичей в фасаде его старшей школы, а он лишь взглянул на него и тут же ответил.
Правда, впоследствии он признался в интервью, что кирпичи он тогда не считал — просто назвал число наугад, чтобы произвести впечатление, а никто и не подумал проверять. Хотя возможно, это гораздо более удивительная история — как мальчик, который был погружен «в собственный мир», не только научился лукавить, но и начал заботиться о том, что о нем думают другие ребята.
Конечно, он очень сильно отличался от других людей, это в городе тоже все знали. Он так и не научился поддерживать полноценный диалог. Его речь казалась механической, в основном он просто отвечал на вопросы. Но такой уж Дон. Многие в городе говорили, что это «от большого ума». В любом случае для того мальчика, которого когда-то предложили отправить в интернат, прогресс был ошеломляющим.
Дон был счастлив. У него были друзья, на пенсии он начал регулярно играть в гольф и даже вошел в местную команду по гольфу, хотя все ее участники были значительного его моложе. Каждое утро он приходил выпить кофе в компании других пенсионеров.
Впоследствии и город Форест, и все общество начали больше узнавать об аутизме. Критерии диагноза много раз менялись, хотя они до сих пор очень напоминают то первое описание Лео Каннера. Число новых случаев аутизма стабильно росло из года в год. В 2006 году в США аутизм был диагностирован примерно у одного ребенка из 110 по данным Центра контроля заболеваемости и профилактики. В марте этого года это число уже поменялось на 1 из 36 детей.
Дон уже был пожилым человеком, когда к нему пришла мировая известность. С ним и его близкими беседовали журналисты, о нем написали в книге, а по книге сняли документальный фильм с его участием — «В другом ключе» («In A Different Key»).
Впоследствии специалисты, изучавшие его жизненную траекторию, и журналисты писали, что его успеху способствовали богатство и связи столь благополучной семьи. Но не стоит преуменьшать и роль всего крошечного городка, который стал для него естественной «системой поддержки». Журналисты издания The Atlantic, которые делали о нем репортаж, рассказывали, что в Форесте трое жителей независимо друг от друга предупредили их: «Если обидите Дона, то я знаю, где вас найти».
У его друзей всегда были собственные числа. Священник Марк был 472. Его подруга Селеста была 1315. Оливия и Тоби были 154 и 155. У него было «нежелательное» поведение: он обожал щелкать людей резинками. Он делал это везде: в церкви, на работе, в магазине, на парковке. На работе у него даже возникали проблемы с коллегами из-за этого. Чаще всего доставалось его подруге Селесте в церкви. Обычно она понимала, что Дон пришел, по щелчку.
Во время похоронной службы священник начал свою речь так: «Я — 472». Многие присутствующие тут же присоединились: «Я — 1316», «Я — 40», «Я — 30». Но себе Дон никогда не присваивал номера. Это и не нужно, он, Дональд Триплетт и «Случай 1», всегда был просто Доном.
